Владимир Курьянов: Работа с детьми – это веление времени и потребности российской экономики

На какие факультеты проводился дополнительный набор в этом году?

Дополнительный набор был объявлен по итогам основного приема в КФУ, в результате которого у нас остались невыполненными контрольные цифры приема по направлениям подготовки «технология полиграфически-упаковочного производства», «Филология» по профилю «Арабский язык и литература» и «Крымско-татарский язык и литература», «Персидский язык и литература» и «Украинский язык и литература». Это факультеты направления подготовки Таврической академии. В Академии биоресурсов и природопользования проходил дополнительный набор на направления «Агрономия», «Ландшафтная архитектура», «Лесное дело», «Продукты питания животного происхождения» и «Садоводство». По направлению подготовки «Природообустройство и водопользование», которое реализуется Академией строительства и архитектуры, тоже провели допнабор. И Физико-технический институт. Здесь оставались вакантные места по таким направлениям подготовки, как «Радиофизика», «Техническая физика», «Физика» и «Электроэнергетика и электротехника». По большинству направлений из числа перечисленных мной количество заявлений, поданных после 10 августа, превышает уже число вакантных мест.

Чем был обусловлен допнабор в этом году?

Я бы выделил некоторые моменты, которые, с моей точки зрения, повлияли на формирование такой ситуации. Во-первых, в этом году количество выпускников 11-х классов существенно меньше, чем в 2016 году. Это не могло не сказаться. Во-вторых, существенно увеличилось количество выпускников школ, которые сдавали ЕГЭ. И мы понимали, что многие из тех, кто его сдавал, в первую очередь ориентировались на континентальные вузы.

Связано ли это с вопросом имиджа?

Всегда понятно, что и родители, и сами абитуриенты ориентируются на то, как позиционируется вуз в общей системе образования. К сожалению, еще здесь имеют место элементы недобросовестной конкуренции со стороны континентальных вузов, потому что по-прежнему есть спекуляции на вопросах признания дипломов КФУ. Это факт, потому что мы слышали об этом от родителей абитуриентов, в интернет-изданиях, социальных сетях эта тема периодически муссируется. Нужно отметить еще и тот момент, что структурные подразделения недостаточно внимания уделяют работе со школьниками. Причем не только на уровне выпускных классов, когда уже поздно, а в принципе. Работа со школьниками не стала системой. Несмотря на все старания отдела профориентации департамента образовательной деятельности, такая система в вузе еще не сформировалась.

Как же должна по-вашему проходить работа со школьниками?

Как показывает статистика, начало работы с учащимися – шестой, седьмой класс. Это тот период, когда у школьников уже есть определенный объем знаний по различным предметам, они переходят в подростковый возраст, и в их сознании начинает актуализироваться вопрос будущего выбора своего жизненного пути. Формы работы с ними самые разные. Одна из наиболее эффективных, которые, кстати, используются во многих вузах РФ, – это формирование, выражаясь старыми терминами, кружков по интересам. В данном случае это могут быть определенные профильные школы, кружки. Это использование различных очно-заочных мероприятий, когда обучение или взаимодействие с обучающимися ведется в дистанционной форме, а затем либо на базе соответствующих школ, либо на базе КФУ, что было бы еще правильней, проводятся короткие, условно назовем их сессиями, очные этапы занятий, когда дети знакомятся с возможностями университета, академий. И самое главное – непосредственно контактируют с теми структурами, в которых они, может быть, в будущем захотят обучаться. Ведь кроме физико-технической школы, у нас есть еще школа юного химика, юного журналиста, формируется сейчас ряд профильных школ такого рода в академиях.

Необходимо понимать, что сегодня работа с одаренными детьми – это не просто модное веяние. Сегодня работа с детьми вообще и с одаренными в частности – это веление времени и потребности, если хотите, российской экономики, которая нуждается в светлых головах, в умной молодежи, профессионально подготовленной. Без выстраивания этой системы мы результата не получим. Поэтому, скажем так, есть целый ряд вещей, которые обусловили наличие дополнительного приема, которые я назвал бы даже в известном смысле болезнями роста.

Что нужно сделать, чтобы избежать дополнительного приема?

Мы должны себя зарекомендовать. Это действительно так. Мы должны себя зарекомендовать как вуз, стоящий по праву, а не по названию или по юридическим принципам, в ряду ведущих университетов России. Для этого есть абсолютно все предпосылки. Надо просто правильно ими сегодня воспользоваться. Кроме того, наши преподаватели, я на этом категорически настаиваю, должны осознать, что никто не должен к ним приводить абитуриентов. Что борьба за абитуриента – это дело каждого преподавателя вуза. И когда мы перейдем на нормальную экономическую модель, многие наши коллеги с удивлением узнают, что вообще-то у нас не на каждой кафедре сохранится текущее штатное расписание. Да, никто не будет с этого начинать. Сейчас эта экономическая модель выстраивается. Но в условиях нормативно-подушевого финансирования, когда каждый студент приносит с собой определённые деньги в фонд оплаты труда профессорско-преподавательского состава и иного персонала, работающего в университете, наличие студентов, правильное привлечение их в вуз является ключевым моментом в нашей работе. Отсюда, кстати говоря, и последующие моменты. Если мы берем хороших абитуриентов, у нас падает процент отчислений, легче учить этих детей, им интересней, и нам как преподавателям проще их заинтересовать.

Это тоже влияет на создание имиджа университета?

Естественно. Хотя во всей этой ситуации есть свои интересные парадоксы. У меня пока цифр на руках нет, но по информации секретариата приемной комиссии, у нас в этом году существенно, особенно в конце срока подачи документов, увеличилось не только количество обращений, но и количество предоставленных документов, например, из Краснодарского края, наших соседей по Южному федеральному округу. О чем это говорит? К сожалению, это говорит не о том, что мы такие хорошие. А, к сожалению, это говорит о том, что у нас ниже контрольная цифра приема. Анализа еще нет, я просто предполагаю причины. Это первое. И второе – там, наверное, средний балл ЕГЭ выше, чем у нас. И, соответственно, это говорит о том, что к нам, к сожалению, поступают не самые лучшие абитуриенты.

Возвращаясь к лучшим абитуриентам, будущим студентам. Им же тоже надо давать условия. Не каждый студент захочет работать на старом оборудовании, морально устаревшем много лет назад.

Смотрите, какой здесь парадокс, и это интересно. Я не могу точно сказать, в миллионах или сотнях миллионов рублей, но Физико-технический институт сегодня – один из самых оснащенных в КФУ. И если мы поставим в один ряд другие структуры, то увидим, что они существенно отстают.

При этом по физтеху мы имеем недобор по четырем из пяти реализующихся там направлений подготовки. Здесь есть еще одна причина, почему мы из года в год, я могу это ответственно сказать, как человек, который работал деканом химического факультета, испытываем огромные сложности при наборе химиков, физиков, математиков. Здесь дело не в том, хорошо или плохо в школе их преподавали. Это, безусловно, одна сторона медали. Кто преподает в школе? Выпускники ТНУ, а до этого – Симферопольского государственного университета, они же преимущественно работают в школах Крыма.

Значит, что? Значит, мы изначально поставляли некачественный продукт в школы. Раз.

Вторая и, пожалуй, главная причина, это, во-первых, востребованность специалистов рынком труда. По большому счету, он сегодня очень сложен и своеобразен и это тоже одно из направлений, в котором мы должны работать. Но я хочу сказать о другом, что, например, я как химик могу совершенно точно сказать, что требования ЕГЭ сегодня по предмету «химия» несравнимо выше, чем возможность обучения химии детей в школе.

И если обучающийся ученик школы не успевает осваивать предметы «химия» и «физика», то он теряет к ним интерес. Если я потерял к ним интерес, то я никогда не буду поступать ни на химию, ни на физику. Какой выход сегодня, чтобы сдать ЕГЭ или вступительный экзамен? Заниматься с репетиторами! Это тоже один из парадоксов современного образования. А занятия с репетитором никоим образом не могут заменить системное образование.

Понимаете, это то, к чему нам идти на самом деле, если мы хотим не просто здесь готовить классных специалистов, но еще и заботимся о будущем университета. Ведь сегодня мы имеем ситуацию, когда у нас внутри университета не формируется и не сформирована конкурентная среда между преподавателями. На той же химии сегодня мы испытываем колоссальную нехватку молодых рук и голов. Науку двигают молодые. Профессора, доценты в возрасте – это люди, которые имеют опыт, способны генерировать идеи. Но они уже не встанут к лабораторному столу заниматься химическим экспериментом.

Очень сложная сама ситуация, связанная с рынком труда. Вот здесь тоже нельзя обойти этот фактор. И пусть он не напрямую, косвенно или опосредованно, но он тоже влияет на конкурсную ситуацию. Смотрите, чем руководствуется выпускник школы?

Ведь даже те, кто говорят «Я хочу быть врачом!», «Я хочу быть экономистом!», «Я хочу быть инженером» – это дети, которые не имеют никакого практического, даже зачатков практического опыта работы в профессии. Почему важны вот эти профильные школы, почему важно развивать, например, такой подход, который мы начали внедрять в минувшем учебном году, допустим, «студент на весь день», когда человек приходит в аудитории, приходит в лаборатории и пробует себя в этой профессии, в ее определенных элементах.

У нас не сформировано профессионально самоопределение. Еще один фактор, с которым мы столкнулись напрямую, и руководство республики осознает эти вещи и сейчас тоже работает в этом направлении, – это вообще непонимание средне- и долгосрочной кадровой потребности в Крыму. 

Какое, по-вашему, должно быть в этом направлении взаимодействие правительства и вуза?

Вот принята стратегия социально-экономического развития до 2030 года. Документом определено, где какие кластеры будут развиваться, где и какие промышленные предприятия планируются формировать, строить, создавать и так далее. Но на сегодняшний день ключевая проблема – это отсутствие инвесторов.

С одной стороны я понимаю, что если, допустим, в трех, в четырех районах Крыма планируется, например, строительство фармацевтических предприятий, то мы же должны сегодня уже задуматься о том, какие специалисты нужны этим предприятиям, так?

Значит, в Крыму не хватает аналитиков?

Я не готов отвечать за Республику Крым, я говорю о том, что вот эта проблема, которая в конечном итоге выливается в этот недобор, в дополнительный прием и так далее – это проблема очень комплексная и очень сложная по своему существу. И без тесного взаимодействия университета с регионом во всех аспектах этой проблемы мы успеха не добьемся. Отсюда вот и главный вывод, что тесное взаимодействие, скоординированность работы, координация нашей работы с другими вузами региона и с учреждениями среднего профессионального образования – это залог нашего успеха. И, естественно, это работа на перспективу.

Поэтому руководство университета эти проблемы вполне понимает. Если говорить об образовательной части, мы в целом стратегию движения вперед сформировали. Осталось все эти механизмы правильно запустить работать. Часть из них уже работает, что-то начинает раскручиваться. Поэтому я очень надеюсь, что системная работа в этом направлении или в этих всех направлениях постепенно снимет эту проблематику.

К этому я, кстати, хочу добавить еще один момент. У нас настоятельно требует пересмотра наша номенклатура направлений подготовки специальностей, потому что ряд из них демонстрирует свою невостребованность. Потому что проблема, вот скажем, с тем же арабским, персидским языком – это не сиюминутная проблема. Она из года в год повторяется. Проблема с физикой – такая же. Химиков или математиков здесь нет, но это не снимает проблемности. Кому сегодня нужен чистый химик или чистый математик? Он даже в школе сегодня не нужен, потому что часов очень мало. Если мы говорим о городских школах, то учитель может иметь нагрузку. Если о сельских школах, то хорошо, если он полставки будет иметь. Вот кто пойдет на полставки работать, условно на шесть-семь тысяч? В здравоохранении – другая проблема. Там как бы недостатка в конкурсе нет, хотя он тоже постепенно снижается от года к году. Это должно нас очень серьезно насторожить. Где мы недорабатываем все вместе? Вот там другая проблема. Там у нас выпускается по четыре сотни, условно говоря, врачей ежегодно, а вакансий в Крыму меньше почти не становится.

Нужно искать и тщательно отбирать, кто и в каком разрезе нам нужен. Тогда будет успех.